А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем - Марк Альперович

Старшина ответил, что от коллектива роты у него тайн нет.

– У меня от коллектива роты тоже тайн нет, – ответил Сергей. – Вы, товарищ старшина, слышали, что рядовой Панченко стрелял в меня в карауле и во всеуслышание грозился меня убить, когда я буду разводящим?

– Я сбором сплетен не занимаюсь.

– Ясно, товарищ старшина. Стреляю я не хуже Панченко.

– Из кривого ружья, – выкрикнул из строя Панченко.

– Кривым кулаком я тебя уже побаловал… Видно, наука не впрок.

– Молчать! – взревел старшина. – За разговоры в строю Ицковичу и Панченко – два наряда вне очереди.

Панченко ответил: «Есть». Cергей промолчал.

– Курсант Ицкович, почему не отвечаете по уставу?

– Есть, – ответил Сергей, – но я в письменной форме у вышестоящего начальства буду оспаривать это решение.

Старшина побагровел. Такой наглости от солдата он не ожидал. Но сдержался.

– Вы не совсем правильно понимаете воинскую службу, придется мне лично заняться вашим воспитанием. Я заменяю вам наряд в караул, будете дневальным. После ужина я побеседую с вами.

Сергей понял, что на сей раз, он одержал победу, но твердо знал, что это победа Пиррова.

Старшина, вопреки обещанию, в ближайшие две недели Сергея к себе не вызывал. Лейтенант Седых, который вместе с Сергеем занимался штангой, как-то спросил его:

– Может, тебе стоит попросить перевода в другую роту?

– Это почему же? – спросил Сергей.

– Кто-то настучал командиру части об инциденте на инструктаже. И ему стало известно о стрельбе в караульном помещении. Взыскание получили многие. Сержант Губенко, исполнявший роль начальника караула, разжалован в рядовые и отправлен дослуживать в Уссурийский край. Получили выговора твой начальник взвода и командир роты. Старшина предупрежден о несоответствии. Это означает, что его в любой момент могут уволить. А он умеет быть только старшиной. Никакой другой специальности у него нет.

– Но почему я должен бежать в другую роту?

Лейтенант Седых некоторое время молчал, затем ответил, по строжайшему секрету.

– Мне рассказал это бывший командир части… Его перевели в другое место, не без помощи старшины. Где-то рядом с Электросталью есть воинская часть ПВО, но дисциплины там не было никакой. Это установила проверка Генерального штаба. Был заменен практически весь высший офицерский состав, но положение мало изменилось. Был в штабе округа человек, который знал старшину по фронту. Он решил, что этому человеку под силу навести порядок. Старшину отозвали из Прибалтики, где он заведовал вещевым складом, и направили в ту часть, обещая всяческую поддержку. Его назначили старшиной одной из самых неблагополучных рот, почти целиком состоящую из солдат третьего года службы. При заступлении в караул один из солдат отказался идти на пост под предлогом, что там рядом сборник навоза, а он призван служить, а не нюхать говно. Старшина дважды повторил приказ заступить на пост. Когда рядовой просто высмеял старшину, тот приказал ему выйти из строя. А затем скомандовал трем солдатам с карабинами тоже выйти из строя. И приказал им, что за невыполнение боевого приказа рядового такого-то расстрелять. И далее скомандовал «Огонь!».

Двое солдат выстрелили, а третий стрелять не стал. Они застрелили рядового. Старшина послал сержанта доложить о случившемся дежурному по части, а солдату, который не выстрелил, приказал доложить своему командиру взвода о том, что тот не выполнил приказ старшины. Старшину арестовали и отправили в Москву. Но через десять дней в новой форме, чисто выбритый, он вернулся в часть вместе с полковником из округа. Полковник перед всей частью зачитал приказ министра обороны, в соответствии с которым за четкое выполнение воинского устава в критической обстановке старшина награждается медалью «За отвагу!». Говорят, что после этого случая дисциплина в части стала образцовой. Но через год старшина попросил у своего друга, полковника Генштаба, перевода в другую часть. Так он появился у нас. А когда его наказал за самоуправство командир части, тому подыскали другое место, а был блестящий, высококультурный офицер, к тому же участник войны. Так что, Сережа, дела твои неважные. Старшину знают и в московском гарнизоне, и московском военном округе. А прощать обиды он не привык.

Сережа серьезно отнесся к этому предупреждению. Он решил обратиться за советом к командиру роты. Командир роты внимательно с грустью выслушал Сергея.

– В нашей части даже у солдата есть свои информаторы-офицеры. Ты, конечно, не скажешь мне его фамилию?

– Никак нет, товарищ капитан.

– А если я тебя за это доведу до дисциплинарного батальона?

– Тоже не скажу, товарищ капитан.

– А я думал, что добрым отношением к тебе завоевал доверие.

– Я не предаю друзей, товарищ капитан.

Капитан еще долго молчал, а затем сказал:

– Правильно делаешь, курсант Ицкович. Самая высокая честь – при любых обстоятельствах оставаться человеком… Пришел приказ министра обороны, маршала Советского Союза Жукова, о введении часа физо во всех частях для всех должностных лиц, включая хозяйственные и финансовые службы. А полковник, друг старшины, назначен командиром части в Одесский военный округ. Так что не унывай, прорвемся.

Но беседа со старшиной все же состоялась. Старший лейтенант Беспалов поручил Сергею проводить занятия по политподготовке. Задержка роста по службе, видимо, отбила у него охоту прославлять Советскую армию. Темы были дебильные: быть честным, правдивым, строго сохранять военную тайну, защищать командира в бою и так далее. Но иногда попадались и интересные темы. Например, дружба народов СССР – основа непобедимости Советской армии. Это занятие вызвало большой резонанс в роте.

После того, как Сергей рассказал о подвигах солдат различных национальностей в Великой Отечественной войне, один из солдат, грузин по национальности, задал Сергею вопрос.

– Вот Сталин был грузин. Все его уважали, потому что боялись. А меня, грузина, называют черножопым.

– Кто называет? – невольно спросил Сергей. – Какой-нибудь хулиган?

– Ну, с хулиганом я после демобилизации сам разберусь, а вот как быть со старшиной, которого я, как начальника, должен защищать в бою?

– А откуда ты взял, что старшина так тебя называл?

– Знаешь, есть склад овощехранилища. Он расположен у самого обрыва. Когда я пришел в роту, мне рассказали, что на этом складе местный парень зарезал часового-грузина за то, что тот встречался с его девушкой. Я боялся этого поста. А старшина регулярно ставил меня именно туда. После того, как у нас на третьем посту между разводящим и часовым завязалась перестрелка, я в течение шести часов никого к посту не подпускал. Начальник караула доложил старшине. А тот сказал, что пока этот черножопый служит в нашей части, он будет охранять склад овощехранилища.

– А ты об этом, откуда узнал? – спросил Сергей.

– Это я и родной матушке не скажу.

Встал другой курсант.

– Я сам слышал, как наш старшина обзывал тебя евреем. И говорил, что все евреи трусы и стрелять умеют из кривого ружья.

– Ну, во-первых, я действительно еврей, и в этом не вижу ничего позорного. Во-вторых, некоторые смельчаки уже почувствовали вкус моего кулака. А, в-третьих, вы знаете, какая национальность в процентном составе имеет больше всего Героев Советского Союза? Так вот, самый высокий процент Героев Советского Союза у евреев.

Это ошарашило всех присутствующих. Солдаты начали задавать этот вопрос своим командирам. Не остался в стороне и старшина.

– Я давно с тобой хотел побеседовать, но все было недосуг, – начал старшина беседу с Сергеем. – Тут ко мне приходит Панченко и говорит, что на занятиях по политподготовке ты сказал, что больше всего Героев Советского Союза cреди евреев. Я ему говорю, что ты парень развитый, умный и такой глупости сказать не мог.

– Нет, сказал, – ответил Сергей. – С той только разницей, что не общее число Героев Советского Союза преимущественно евреи, а в процентном отношении они составляют большинство.

– Ах, в процентном отношении, – протянул старшина. – Но это надо проверить.

– Сделайте запрос в Главное Политическое управление армии.

– Хорошо. Обязательно сделаю. Неужели в действительности самый большой процент? А мы говорим, что евреи умеют стрелять только из кривого ружья.

– Но вы же, товарищ старшина, войну прошли. Вам это должно быть лучше известно.

– Да на войне было не до национальностей. Разговоры о национальности стали вестись после войны.

– Вы, товарищ старшина, много лет служите и знаете, какие приходят ребята из тех мест, что были оккупированы немцами. Так и начинаются рассказы о том, что евреи умеют стрелять только из-за угла. Немец своей агитацией в народе оставил глубокий след. А ведь кое-кто встречал немца хлебом и солью. И не случайно лиц, которые жили при оккупации, на секретные предприятия не принимают.